Добрый Дым писал(а): сообщение26 ноя 2021, 14:07
Это романтика, будет чего вспомнить.
Ну и девахи любят хоккеистов, привел тут малыша на тренировку, а там игра молодежки и стадо
да какая там романтика, две-три поездки, далее "наедаются",.., ездить шобы играть, это особый склад ума надо или его отсутствие, тут кому как,..,это как примерно обожать работать газелистом или в магазине кБ..,а девки любят ныне как не крути молодых и богатых, да и всегда если честно...,и да, среди хоккеров есть небедные, и думаю хоккей тут нипричем...,
Отправлено спустя 8 минут 52 секунды:
Вадим 70 писал(а): сообщение26 ноя 2021, 14:10
Ни одной подкатки,ни одного репититора.Я не скажу,что он как-то напрягался.Ты просто завидуй молча.У тебя то всегда какие-нибудь причины да найдутся.То время не то,то не там родился....
это у вас желчное, шо как-бы вас само собой характеризует...,как там у к.ришелье "если-б у франции была-п токо одна шея", хотя то-же приписывают и калигуле, в отношении римского народа..., напрягаться действительно особо не нужно, нужно учиться и обучаться...,
...,и да, немного о зависти ...,
д.лондон:
"Он медленно, задумчиво покачал головой.
– Часто, очень часто я сомневаюсь в ценности человеческого разума. Мечты, вероятно, дают нам больше, чем разум, приносят больше удовлетворения. Эмоциональное наслаждение полнее и длительнее интеллектуального, не говоря уж о том, что за мгновения интеллектуальной радости потом расплачиваешься черной меланхолией. А эмоциональное удовлетворение влечет за собой лишь легкое притупление чувств, которое скоро проходит. Я завидую вам, завидую вам!
Он внезапно оборвал свою речь, и по губам его скользнула знакомая мне странная усмешка.
– Но я завидую вам умом, а не сердцем, заметьте. Зависть – продукт мозга, ее диктует мне мой разум. Так трезвый человек, которому надоела его трезвость, жалеет, глядя на пьяных, что он сам не пьян.
– Вы хотите сказать: так умник глядит на дураков и жалеет, что он сам не дурак, – засмеялся я.
– Вот именно, – отвечал он. – Вы пара блаженных, обанкротившихся дураков. У вас нет ни одного факта за душой.
– Однако мы живем на свои ценности не хуже вас, – возразила Мод Брустер.
– Даже лучше, потому что вам это ничего не стоит.
– И еще потому, что мы берем в долг у вечности.
– Так ли это, или вы только воображаете, что это так, – не имеет значения. Все равно вы тратите то, чего у вас нет, а взамен приобретаете большие ценности, чем я, тратящий то, что у меня есть и что я добыл в поте лица своего.
– Почему же вы не переведете свой капитал в другую валюту? – насмешливо спросила она.
Он быстро, с тенью надежды, взглянул на нее и, помолчав, ответил со вздохом:
– Поздно. Я бы и рад, пожалуй, да не могу. Весь мой капитал – в валюте старого выпуска, и мне от нее не избавиться. Я не могу заставить себя признать ценность какой-либо другой валюты, кроме моей.
Он умолк. Взгляд его, рассеянно скользнув по ее лицу, затерялся где-то в синей морской дали. Звериная тоска снова овладела им; по телу его пробежала дрожь. Своими рассуждениями он довел себя до приступа хандры, и можно было ждать, что часа через два она найдет себе разрядку в какой-нибудь дьявольской выходке. Мне вспомнился Чарли Фэрасет, и я подумал, что эта тоска – кара, которая постигает каждого материалиста. "
